Я не такой уж и старик (50 лет тут ещё более-менее), борода не вся седая. Стариком вечно юному Сухову я лишь казался. Вот чего не понимаю — так это почему Сергей назвал меня «Дед Мокар». Просто какое-то наведённое расстройство ассоциаций, полагаю.
Сажаю всюду лиственницы. Ведь лиственница — дерево, вовсе не подверженное гниению. А вот с музыкальным порошком тут очень сложно. Впрочем, Сергей бы понял — это даже к лучшему, хотя и очень неохота признавать.
Глянул — а чем там у них дело кончилось? Ясно, что всё хорошо, но как именно?..
Вячеслав «Салтык» Колыванов получил капитана и был командирован на Барыбинские верфи. Там, вопреки скепсису Сухова, в самом деле разгоралось обширное движение. Безупречно честный Колыванов быстро дослужился до майора и с молодой женой был вызван в Столицу на повышение. Карьера в самом разгаре. Перспективы — блестящие.
Анатолий Роговской ушёл в тень — будучи обречен на борьбу за человеческое счастие, сам стал недоступен для наших приборов. Вроде видали его в штабе Командора — на месте выбывшего Константина Ярового. Может, врут. Словом — человек значительный, о таких мало что слышно.
Елена Антонова примирилась с семьёй, освободилась от внутренней потребности творить глупости, но и агрессивной ханжой пока что не стала. Вышла замуж, уже родила двойню. Сама служит в Белых Столбах. После того, как Софья и Владимир, местные управители, были уличены в попытке мятежа против самого мироздания, их приговорили к высшей мере исправления в Садах Ожидания, а Елену назначили главной за двоих. Сейчас она кропотливо восстанавливает незаконченный Стан гроссмейстера Санникова. Впереди ещё много работы. Без мужа проводит целые недели, но поводов для недоверия не даёт.
Тамара Денисова вышла замуж за Геру и его кошек. С заведующим кафедрой фелинологии ей в целом хорошо; всё чаще супруги подумывают и о двуногих детях. Иногда, пару раз в год, не чаще, она вспоминает Сергея: человека, которого никогда не существовало, а значит, и не было их любви. Тогда она пускается во все тяжкие: в частности, ненадолго превращается в дерево или спускается в нижний лес, к старым знакомым. Герасим Крен, мужчина мудрый и добрый, ничего не замечает.
Друзья встречаются каждое лето, в те дни, когда начался их поход. Никто не пропускает этих встреч. Актуальные дела не обсуждают — говорят лишь о пережитом вместе. Каждый безмолвно лелеет надежду, что судьба сведёт их для чего-то важного ещё раз.
Но это, конечно, вряд ли. Исторгнув Сухова, мир стал крепок. Почти как встарь.
Почти.
Смотрю на них из своей страшной дали. С музыкальным порошком, повторюсь, тут очень плохо, да и годы. Гллимт утрачен навеки — кот загнал его под холодильник. В общем, Роговской сделал всё верно: каким-то образом синтезировал единое решение. Он же людей любит, он же перед ними в ответе. Настоящий паладин — он сделал так, что люди стали немного более серьёзны, и в то же время в потоке появилась определённая свежесть. Леонида и Полукаров остались довольны. Может, именно к этому всё и вели.
Мы должны были грубо завести мир «с толкача». Такое было предначертание. Получилось же что-то более бережное, тонкое… Жаль, не узнать уже — что.
Земля по чуть-чуть оживает. Впадение в уныние откладывается. Шарик прокатился по краю бездонной чёрной ямы и заехал в «домик». Снова. Как всегда. Вот хотел бы я сейчас побывать в Заборье! Как, интересно, возвращаются к реальности те, кто одной ногой стоял уже за гранью? Не слишком ли это оказалось жестоко — возвращать тех, кто уже смирился с неизбежным?
Но в Заборье я не побываю. Мы не побываем. Возвращаться просто некуда — всё это стало небывшим. Я прыгнул, и теперь все они — лишь персонажи истории, которую едва ли кто-нибудь дочитает до этого места. В этом вся суть безвозвратности прыжка.
Придется как-то тут обустраиваться. По Тамаре Денисовой почти не скучаю — чай, не Пигмалион. Радует, что хотя бы я для неё был нереален. Всё сожаление выпало на мою долю. Хотя… она для меня тоже ведь нереальна. Мы в одинаковом положении.
Хотел стать человеком — и стал человеком.
(с) Игорь Лебединский, август 2001- декабрь 2023, Москва, Коктебель (5*)